[странная лисья натура]

Ближе к середине дня раздражение уже достигает апогея. Свет, как самый большой источник раздражения, покрывается мысленно матами, да такими, что у Ренджи покраснели бы кончики ушей. Отряда не видно и не слышно, в желудке плещется саке, перехваченное у Рангику, а голова от жары уже едет и покачивается из стороны в сторону. Скучно и жарко, что может быть хуже? Соуске лежит себе в отряде - больной и несчастный. Кто ему дал право болеть вообще?!
Мысли криво отпечатываются на лице, отчего то и дело подрагивают уголки губ и капитан рад, что его никто не видит. А квартальный отчет все приближается. И приближается.. Аканна~аааа..
Третий тайчо вступает в кабинет, кидает взгляд на футон, заваленный в беспорядке выписками, заметками и прочей ерундой, которую нужно было внятно составить в единый документ. Немного дальше три пустых бутылки саке и разбросанные ароматические палочки. Воздух прорезает громкий стон. Сейчас опять начнется возня с отчетом, как это не прискорбно. Сорвался у капитана выходной.
Только сейчас Гин замечает отсутствие своего лейтенанта. Построение капитан не проводил, значит, этим занимался Изуру. Или?..
-КИРА-ФУКУТАЙЧО~ОО! - на весь Сейтерей разверзает пасть Ичимару, взывая к своему лейтенанту.
Много легче, конечно, было бы послать адову бабочку, но куда приятнее вот так вот заорать грозным голосом и заставить несчастного подчиненного затрястись от страха. Да.

Comments

Пройти сто метров до того места, откуда совсем недавно раздавался крик-смертный приговор оказалось нелегко, совсем нелегко.

Медленно пересталяя ноги, и не обращая внимания на сочувствующие взгляды рядовых, лейтенант шел на казнь. Казнь? Не... Пока только суд, а потом уже...

В голове лейтенанта было только:"Попал. Точно попал. И сейчас точно достанется. Вот теперь бы только угадать за что именно, ведь столько подвигов уже совершил"

Страх. Да, страх. Ничего не осталось кроме него. Рассудок ничего не удерживало, поэтуму его исчезновение даже не было заметно, зато его место заполнили мысли об дальнейшей участи, которую светлой назвать просто язык не повернется.

Коридор оказался предательски-коротким, и от капитана теперь отделяло совсем ничего. Остановившись у слегка приоткрытых седзи, лейтенант виновато уткнулся взглядом в пол, как нашкодивший ребенок, так и не смея войти

[странная лисья натура]

Ичимару ждал, уже развалившись на футоне и грызя кончик несчастной кисточки. Заслышав неровные шаги, только радужно улыбнулся, предвкушая вид краснеющего до кончиков ушей лейтенанта.
Уже показалась золотистая челка, прищур опасно сузился сильнее.
-Фукутайчо, у меня всего один вопрос. Почему отряд не был построен сегодня утром в мое отсутствие? Хотя, нет, два вопроса. Еще: почему от меня шарахается большая часть личного состава и в том числе офицеры? - скептически вскидывает бровь. -Если ты мне не объяснишь, уже не знаю, к кому и обращаться, Кира-фукутайчо.
Продолжает покусывать кисточку, пристально смотря на застывшего перед порогом лейтенанта.

Так и не смея пошевелиться и даже поднять глаза не смея:
- Тайчо, простите, я виноват в том, что не было построения, такого больше не повторится, я приму любое наказание - быстро и без запинок, как хорошо вызубренную скороговорку.
Второй вопрос застал лейтенанта в расплох. Не то, чтобы совсем нечего было ответить, были предположения, но сам то он от капитана не шарахался и ответить было затруднительно. Очень.

После небольшой мучительной паузы, которую нужно было прервать хоть чем-то, последовал нерешительный вопрос:
- тайчо, с чего вы решили, что личный состав от вас шарахается?

[странная лисья натура]

-Ничего, что вся слободка затихла после моего появления в отряде? Что-то тут нечисто. Но, похоже, ты не в курсе. А значит, в отряде тебя не было с вечера. - Гин качает головой, тихо мурлычет. -Заходи уже, маленький Изуру. Мне бы очень хотелось узнать, как ты провел вчера время, если не смог позднее - утром, провести построение.
Третий тайчо лежит на животе в куче бумаг, подперев тощей рукой подбородок, в прищуре поблескивают злые огоньки, но лицо все так же прочерчивает широкая улыбка.

Всё же осмеля войти в комнату и даже пройдя несколько шагов(!), так и не смея оторвать взгляда от пола, и заметив, что уборка бы не помешала пыльным доскам, лейтенант остановился посреди комнаты и виновато, подбирая нужные слова:
- понимаете, тайчо, вчера... *была пьянка* было собрание лейтенантов... И... Мы... *смелых было не много* до поздна *пили? Да вроде не очень то и пили. Я помню только первые две стопки и довольное лицо семпая... А потом? Интересно, что было потом* засиделись *вот! Точно, засиделись, подходит под определение ^^*

[странная лисья натура]

-Засиделись? - свистящим шепотом, свирепо разделяя каждый слог, вперился взглядом в лейтенанта, горя желанием его тут же придушить. -Ты это сейчас сказал?
Тон оставлял желать лучшего. Гин все так же мило улыбался, кипящую ярость выдавал только прищур и вздрагивающие уголки улыбки. Едва заметные черты. Ичимару зашуршал, выбирая из кучи бумаг чистый листок, снова заговорил.
-Скажи мне, Кира-фукутайчо, что ты сделал бы за такое, будь на тебе сейчас моя капитанская накидка? - уже спокойным меланхоличным шепотом, а в воздухе металлическими осами кружит реяцу.

Что ответить лейтенанту на такое: разорвал? Нет... За один то раз? Перебор. Помиловал? Нет... Заслужил ли помилования? Выговор? Хм... мелочно... НАКАЗАНИЕ?
Реацу сбивает, не дает сосредоточить мысли, придавилая к полу, даже Вабиске не так тяготит к земле, как эта сила, этот яростный прищур... Это хуже любого наказания.

Ком подобрался к горлу. Что сказать? Что ответить на подобную пытку?
- Вы предлагаете мне самому себе назначить наказание, тайчо? - ровным тоном, лишь бы не проскользнуло всё то, что чувствую - если так, то вы ОЧЕНЬ строго наказываете меня одним вашим решением

[странная лисья натура]

Клокочущая злость потихоньку проходит, уступая место привычному потоку ехидства и подлости. Капитан некоторое время молчит, его реяцу волнами рассекает воздух, оплетает лейтенанта, обволакивает, затем отпускает и резко захлестывает снова. Тонкая рука опускает кисть в чернильницу и начинает выводить на чистом листе большой иероглиф.
-Да ты проявляешь чудеса сообразительности, мой милый лейтенант. - голосом, звучащим, как приговор. -Вот я и посмотрю, как ты будешь пресекать подобное. Я жду твоих мыслей.

Она очень красивая, эта сила, она завораживает, и она убивает. Ничего не остается, как врасти в землю, не имея возможности и дерзости пошевелиться. Может она убьет лейтенанта, избавив от этого прищура? Хм... Пасть так... Заманчиво... *и на могиле будет написано: выпил - заслужил смерть*

Да и как пресекать такое? Для обычного рядового - выговор и несколько нарядов, а лейтенанту? Тем более еще и самому себе, так ведь любое наказание будет казаться недостойным.

Снова тишина. Лишь шуршание кисти по бумаге. Это пытка, да?

- Я не смогу назначить себе достойного наказания, капитан, - даже голос показался странным, не своим, сиплым, чужим - простите.

[странная лисья натура]

Снова повисает молчание, реяцу отхлынула и заструилась уже спокойно по телу капитана, возвращая в тягучее состояние равновесия. Лейтенант сейчас должен расслабиться, уже понадеяться на легкую участь, коей Гин его вознаграждать никак не собирался.
-Я так и подумал, И-зу-ру. - кисть с легким стуком возвращается в чернильницу, на листе красуется иероглиф, обозначающий цифру "одиннадцать".
Взгляд капитана, скрытый почти сомкнутыми веками, поднимается к лейтенанту, тонкие пальцы складываются в замок, на них приземляется заостренный подбородок.
-Как ты думаешь, что это значит?

Больно. Нет. Пусто. Нет. Не так. Обидно. Есть немного. Разочарованно. Да. В себе. Горько. Не думаю. Не знаю, как это. Это шок. Удар в спину, наверно, вот и всё.
"Одиннадцать"? Почему не "Четыре"? Хотя нас, 11 больше заслужил.

- На какую должность, Ичимару-тайчо? - разочарованно, но разве уже что-то исправишь? - знаете, та, девчушка, рядовая, она должна уметь хорошо отчеты писать

[странная лисья натура]

Гин смеется. Тихо и как бы нечаянно. Утыкается носом в бумаги, продолжая переливисто смеяться. Это было лучше, чем любой другой трюк. И капитан смеется сейчас даже не над своим подчиненным - над собой.
-Никакая, И-зу-ру. Я пошутил. -снова смех, только едва слышный, а угловатые плечи болезненно вздрагивают.
Через некоторое время Ичимару поднимает голову и смотрит на своего лейтенанта, спокойно улыбаясь, комкает тощими пальцами бумажку с черным приговором, отбрасывает ее в сторону.
-Думаю, с тебя и этого достаточно. Ты все понял, маленький Изуру?

- Тайчо... - вырвалось, даже как-то по-детски радостно получилось. На лице лейтенанта появилась еле заметная улыбка. - спасибо.

[странная лисья натура]

Капитан ухмыляется, отметив реакцию. Ничего ты не понял, Изуру. Он томно вздыхает, хрустит шейными позвонками и отводит от лейтенанта взгляд.
-Иди, Кира-фу-ку-тай-чо~оу. -отмахивается Гин, подтягивая к себе неровную стопку смятых бумаг и начиная писать отчет.

- может, вам помочь, тайчо, с отчетами?

Одно странно: капитан и отчеты. Вместе. В одной комнате. Рядом. Смешно. Как и раньше этого не заметил?

[странная лисья натура]

-Меня тут укорил.. Ай.. неважно, в общем, кто. Что я не даю тебе отдыхать. Так вот именно сегодня ты можешь отдыхать. - проговорил капитан, хмурясь от собственных мыслей и выводя неровные строчки.

- тайчо, да я уже наотдыхался за сегодня [обиженно]

[странная лисья натура]

Ты же с похмелья. [вскидывает бровь] Я бы отоспался часов двадцать, а может и больше. Да кто даст. [лукаво промурлыкал]

Спокойной ночи, капитан, *вернее приятных отчетов, если не нужна помощь*

[странная лисья натура]

Бай-баай, Изуру. [помахал рукой, улыбаясь, сам же скрипит зубами]