Ичимару уже долго сидит на бархане белого песка близ дворца. Он ждет. Ночь была очень тяжелой. И длинной. Хорошо, что Тоусен слеп и совсем не заметил подсыпанного в общий ужин снотворного . Арранкары и сам слепыш спали как дети. А вот с Айзеном пришлось повозиться. Гин долго добивался поцелуя, чтобы очень незаметно после долгих тренировок заставить Соуске проглотить крошечную пилюлю. Но своего он все-таки добился и теперь грозные злодеи храпели на весь Лас-Ночес.
Итог: все вещи абсолютно всей Эспады украдены и лежат в одной огромной куче рядом с альбиносом. Время подъема все приближается, позади уже слышны "утренние" унылые завывания пустых. Ичимару тушит о песок недокуренную сигарету, с хрустом давя тлеющий уголек, как надоевшего жука.
В этот миг наступает тишина и не слышно ничего, кроме свиста ветра. Гин поднимает руку и медленно один за одним загибает пальцы, считая вслух:
-Один.. Два.. Три.. - готовясь загнуть четвертый палец он останавливается.
Из ближнего края дворца донесся отчаянный вопль Заэля - пропал весь его гардероб, это же такое горе. Одежда розоволосого арранкара, к слову, заняла большую часть места во всей этой куче.
Следом ожидаемая реакция еще одного подопытного. Чуть глуше слышится бешеный и изощренный мат, пробивающийся даже сквозь толщи каменных монолитных стен. Как не странно, в два голоса. Ичимару догадывается, что проснулись и не обнаружили формы Нойторра и Гриммджоу.
Гин приглушенно хихикает и откидывается на ворох вещей.
-Интересно, как они собираются прийти к Владыке в зал собраний через пять минут.. - щебечет альбинос, довольно улыбаясь.